К 30-м годам ХХ века отношения СССР и Европы более-менее нормализовались. Молодое социалистическое государство, разумеется, по-прежнему воспринимали с прохладцей, однако в краткосрочной перспективе агрессивных планов против него пока никто не строил. Но в 1933 году прозвенел тревожный звонок: пост рейхсканцлера Германии занял глава НСДАП Адольф Гитлер, отличавшийся весьма радикальными взглядами на государственную политику. И когда в 1934 году умер германский президент Гинденбург, а Гитлер был избран главой страны, всем мало-мальски здравомыслящим людям стало понятно, что новая война в Европе неизбежна.
На противоположном краю Союза обстановка также обострилась. Япония, принявшая в 1927 году «Политическую программу в отношении Китая», прямым текстом декларировала, что Монголия и Маньчжурия входят в её сферу интересов. Для того чтобы в полной мере осуществить замыслы милитаристской правящей верхушки, Стране восходящего солнца требовалось нанести военное поражение СССР.
В 1932 году Маньчжурия была захвачена японцами, которые создали на её территории марионеточное государство Маньчжоу-го, которое должно было стать «стартовой площадкой» для начала военных действий против Советского Союза.
В сложившейся ситуации вопрос технического переоснащения Красной Армии нужно было решать как можно быстрее. Для этого требовалось ударными темпами развивать промышленную базу страны и, разумеется, работать над созданием новых образцов вооружения, в том числе танков.
В конце 1929 года коллегия Главного управления военной промышленности пришла к выводу, что для полноценного решения вопроса обеспечения РККА военной техникой, соответствующей требованиям времени, необходимо воспользоваться зарубежным опытом в данной сфере. Была создана специальная закупочная комиссия под руководством начальника Управления механизации и моторизации РККА И. Халепского и начальника инженерно-конструкторского бюро по танкам С. Гинзбурга.
В США комиссия вначале обратила внимание на разработки компании Cunningham, но оказалось, что эти машины не соответствуют требованиям РККА. И тогда советские делегаты заинтересовались колёсно-гусеничными машинами выдающегося американского инженера Уолтера Дж. Кристи.
С колёсно-гусеничной схемой в 30-е годы работали конструкторы многих стран, потому что чисто гусеничная ходовая часть, как правило, ещё не обеспечивала надлежащего уровня надёжности. Это был типичный вариант «за неимением лучшего», от которого отказались, как только появилась возможность.
Танки Кристи были довольно интересными машинами. Им принадлежали рекорды скорости, некоторые из которых не побиты до сих пор (правда, в основном потому, что разгонять танк до скорости 100 и более километров в час не имеет смысла). Американских военных разработки Кристи не очень заинтересовали, поскольку не вписывались в схему бронетанковых войск США. Халепский, ознакомившись с машинами, также впал в сомнение. В советскую бронетанковую концепцию танки Кристи вписывались ничуть не лучше, чем в американскую. С другой стороны, не избалованный вниманием конструктор охотно шёл на сотрудничество (возможность заработать перевешивала неприязнь к коммунистическому строю).
Сомнения относительно того, закупать танки Кристи или нет, разрешились после того, как выяснилось, что Польша тоже поглядывает в их сторону. В итоге 28 апреля 1930 года был подписан договор на поставку в СССР двух машин Кристи с технической документацией.
В Великобритании внимание закупочной комиссии также привлекла машина, не заинтересовавшая местных военных: Vickers Mk. E или «Виккерс шеститонный». Машина не была плохой или отсталой, просто она опять-таки не попадала в схему. Поэтому конструкторы ориентировались на внешних потребителей. Кроме Советского Союза, «Виккерсы шеститонные» поставлялись в Польшу, Финляндию, Аргентину, Болгарию и ряд других государств. Для СССР была закуплена двухбашенная модификация данного танка.
Танки Кристи М1940 и «Виккерс шеститонный» стали знаковыми машинами для Красной Армии. Первый послужил прототипом для серии колёсно-гусеничных танков БТ, а второй стал основой для Т-26, одного из самых массовых советских танков довоенного периода.
Демонстрация «Виккерсов» командованию РККА и Московского военного округа прошла успешно, танк постановили запустить в серийное производство. В связи с наличием в оригинальной британской конструкции ряда недостатков конструкторы хотели производить танк, применяя конструктивные элементы от советской машины Т-19, разрабатывавшейся примерно в это же время. Однако поначалу производство всё-таки приказали начинать без доработок, потому что советская агентура доложила о начале массового производства «Виккерсов» в Польше. Данные эти были ошибочными, но вердикт командования надо было исполнять. Выпуск танков, получивших индекс Т-26, начался на ленинградском заводе «Большевик».
Первые модели Т-26 выпускались с двумя пулемётными башнями, расположенными по горизонтали. Затем в 1933 году появилась модификация с одной башней под 45-мм пушку. Перевооружению подлежали все Т-26, однако из-за дефицита орудий до конца 1933 года выпускались как пулемётные, так и орудийные варианты танка.
Подробнее узнать о танке Т-26 можно в этой статье раздела «История».
Что касается машин Кристи, то они на испытаниях показали себя ненадёжными и капризными. Вместе с тем динамические характеристики этих танков действительно впечатляли. Поэтому решение по ним приняли следующее: довести до ума — и начать серийный выпуск. Для машин, производных от танков Кристи, был придуман специальный двухбуквенный индекс БТ (быстроходные танки).
Разработка БТ велась на Харьковском заводе. Объём доработок, которые было необходимо провести, был огромным. На начальном этапе своего существования танк БТ получил сомнительную славу машины с самым большим числом поломок. Ломались двигатели, выходили из строя коробки передач, рвались гусеницы, собранные из траков производства Краматорского завода. В дальнейшем БТ удалось довести до приемлемого уровня надёжности, но образцом качества танк не стал.
Подробнее узнать о создании БТ и первого танка этой серии (БТ-2) можно в этой статье раздела «История».
В 1933 году на Харьковском заводе началось производство танка БТ-5. Главным новшеством его конструкции была усовершенствованная башня с 45-мм орудием. Устройство ходовой части осталось таким же, как и у БТ-2. Здесь отметим черту, характерную для всех машин «быстроходной» серии: из-за неудачного распределения массы танков БТ и того, что ведущими были только задние колёса, возможность применения колёсного хода без риска забуксовать была очень ограниченной. Зато на гусеницах танки могли развивать очень хорошую скорость, и это было их общим достоинством.
Более серьёзным шагом вперёд был танк БТ-7. Он получил двигатель М-17, значительно превосходивший по надёжности своего предшественника М-5, полностью сварной корпус, топливные баки увеличенной ёмкости и башню, рассчитанную на установку 76-мм пушки. Впрочем, последнее новшество поначалу не прижилось из-за неудачной компоновки орудия и пулемёта. Поэтому в 1935 году началось производство БТ-7 с уже отработанной в производстве башней от БТ-5.
Однако идею с установкой 76-мм пушки не забыли: Харьковскому заводу поручили изучить возможность и разработать проект оснащения БТ-7 башней от танка Т-26-4. Результатом этой работы стало появление танка БТ-7А (артиллерийский). Башня от Т-26 всё-таки не прижилась, вместо неё конструкторы создали другую, увеличенную по погону и больше напоминающую башню от Т-28. БТ-7А оснащался пушкой КТ-28 образца 1927–1932 годов. Этих машин было выпущено всего 154 единицы.
Кроме шеститонных танков, у фирмы Vickers нашлась ещё одна машина, которая заинтересовала советских делегатов. Это был трёхбашенный танк А6Е1, как раз в это время проходивший полигонные испытания. С. Гинзбург немедленно изъявил желание купить эту машину, но англичане отказали, ссылаясь на то, что в первую очередь А6Е1 нужен британской армии. Кое-как Гинзбургу удалось «вытянуть» из представителей фирмы немного информации и сделать наброски машины. Спустя некоторое время СССР опять обратился к Великобритании с предложением о покупке данного танка, и на этот раз англичане вроде бы согласились, но на совершенно неприемлемых для советской стороны условиях: огромная цена и требование закупать технику (как А6Е1, так и шеститонные танки) только у фирмы Vickers. Сделка не состоялась, и УММ РККА постановило разработать трёхбашенный танк самостоятельно. Так появился первый в СССР серийный средний танк Т-28.
Т-28 считался штурмовым танком, предназначенным для усиления танковых и стрелковых частей при прорыве укреплённых позиций противника.
В главной башне устанавливалась 76-мм пушка КТ-28 и два пулемета ДТ. В двух малых башнях, расположенных в передней части корпуса ниже главной, находилось ещё по одному пулемёту той же модели. Орудийная башня вращалась электрическим приводом или вручную. Для удобства работы экипажа она была оборудована подвесным полом. Благодаря удачной конструкции ходовой части танк имел плавный ход и мог преодолевать достаточно серьёзные препятствия. Корпус сваривался из катаных бронелистов.
Во время войны с Финляндией 1939–1940 годов Т-28 продемонстрировал неплохие боевые качества, однако его бронирование не обеспечивало должной защиты от снарядов. Проблему пытались решить путём установки экранов, однако увеличение массы танка негативно сказывалось на динамических характеристиках. Т-28 принимал участие и в сражениях Великой Отечественной войны, однако к моменту её начала эта машина уже морально устарела, а танки, находившиеся в войсках, были сильно изношены. Тем не менее, последнее боевое применение Т-28 было зафиксировано в 1944 году.
Ещё одним советским танком, явно напоминавшим британские многобашенные чудовища, был Т-35. О том, что подобный «сухопутный линкор» был построен в Великобритании, сообщила агентура СССР в Соединённом Королевстве.
При том, что Т-35 концептуально напоминал британский А1Е1 Independent, это всё-таки был совершенно другой танк. Советская машина была мощнее вооружена, имела более удачную компоновку узлов моторного отделения и схему бронирования.
Т-35 весил в разных модификациях от 50 до 55 тонн, нёс пять башен, вооружался 76-мм пушкой, двумя 45-мм и пулемётами. Выглядела эта машина грозно и внушительно, однако, пожалуй, других достоинств у неё не было. Танк получился тяжёлым, громоздким и при этом — слабозащищённым. Как и все многобашенные танки, Т-35 был весьма сложен для работы командира, который просто не успевал осуществлять полноценную координацию орудийного огня в реальных боевых условиях.
Было выпущено приблизительно 60 танков этого типа. И так получилось, что основной их функцией на протяжении всего существования стало участие в парадах, где ощетинившиеся пушками исполины демонстрировали мощь советского оружия. В боях начального этапа Великой Отечественной войны все Т-35 были потеряны, причём большей частью по техническим причинам.
В завершение стоит рассказать ещё о двух проектах, которые не дошли до серийного производства, однако были довольно интересными.
Первый из них — танк инженера Эдварда Гротте. Эта машина разрабатывалась в 1931 году как перспективный средний танк. В её конструкции впервые были применены рациональные углы наклона брони, полностью сварные корпус и башня. Удачной была конструкция трансмиссии. Пневматическое усиление управления делало работу механика-водителя более комфортной. Главными причинами, по которым ТГ (танк Гротте) не пошёл в серию, были его огромная стоимость и невозможность наладить выпуск узлов нужного качества на советской индустриальной базе.
С использованием идей Гротте конструкторская группа под руководством В. Асафова сделала попытку создания оригинальной серии танков ТА. Основным направлением работы инженеров было снижение сложности и стоимости боевых машин.
Средний танк ТА-1 напоминал танк Гротте формой корпуса, компоновкой и вооружением, но имел пружинную подвеску Кристи. Башни танка были выполнены в форме полусферы и оснащались орудиями калибров 37 и 76 мм.
Средний танк ТА-2 был переработкой ТА-1 под колёсно-гусеничную схему ходовой. От ТГ он получил пневматические усилители управления для улучшения работы мехвода. Подвижность танка получилась удовлетворительной, но сильно упал запас хода. Поэтому было дано указание прекратить работы над проектом.
ТА-3 проектировался как тяжелый танк массой более 32 тонн. Он мог двигаться как на колесах, так и на гусеницах. Орудийная башня была всего одна, и в неё должны были устанавливаться две пушки (37 и 76 мм) с независимой наводкой. Проект вышел неплохим, однако военные отдали предпочтение Т-35.
Военные конфликты 30-х годов показали, что с широким распространением в войсках скорострельной противотанковой артиллерии назрела необходимость в танках, способных выдерживать снарядные попадания. В третьей части материала будет рассказано о том, как эту задачу решали советские конструкторы и в каком направлении развивались танки СССР с 1939 года.
